Возрождение объектов наследия не оставляет равнодушным. Интервью с Марианной Петренко
Фото предоставлено Марианной Петренко
Основатель архитектурного бюро BOMAR Марианна Петренко с детства увлекалась историей искусств, любила прогулки по родной Москве, изучала ее архитектуру. После окончания Строгановки начала работать в дизайне интерьеров, но желание работать с историческим наследием не оставило ее и со временем только крепло. Реальность ответила исключительным предложением, благодаря которому Марианна смогла не только применить навык работы с современными интерьерами в контекст исторической архитектуры, но и основать бюро, которое будет специализироваться на работе с объектами культурного наследия.
Я начала работать рано, со второго курса. Уже к окончанию университета в нулевых у меня был неплохой бэкграунд: участие в значимых проектах, в том числе, для таких компаний как Сибур и Газпром. Работодатель — мастерская Вадима Буйновского. Я занималась проектированием интерьеров, проекты были интересные, сотрудничали с ТВ, но в какой-то момент начала ощущать, что все повторяется, и это однообразие меня не питает меня. Не было настоящего интереса, не хватало смысла. Мысль о том, что можно дать вторую жизнь историческим объектам, тогда даже в воздухе не витала… На стыке девяностых-нулевых, казалось, это вообще не про Россию, этого не существовало даже в Москве. Уже потом, постепенно появились какие-то заказы по квартирам в историческом фонде, где в предмете охраны находились только фасады или несущие стены, а где-то сохранилась лепнина. Так я поняла, что интерес можно найти в истории, а точнее, в исходных данных исторической архитектуры, и жизнь привела меня к первому объекту культурного наследия (ОКН).
Каким был ваш первый проект?
В 2015 году, уже в статусе основателя собственного архитектурного бюро, я плотно работала с 1-м каналом в программе "Идеальный ремонт", подружилась с ведущей Наташей Барбье. Тогда к нам обратились с предложением придумать новую функцию для летнего домика графа Орлова в Нескучном саду, построенного еще при Екатерине II. Для нас это стало событием: знаковое место на карте Нескучного сада, да что там — это масштаб Москвы, и первое соприкосновение со старинным зданием. Опыта не хватало, но мы стали изучать, что можно затрагивать в историческом объекте, что нельзя. Я познакомилась с командой реставраторов, с которыми я и моя команда сотрудничаем до сих пор.
Со временем количество проектов по приспособлению ОКН увеличивалось, а передо мной, с одной стороны — творцом, с другой — бизнесвумен, встал вопрос: чего хочется больше? Творческого развития или стабильного, прогнозируемого финансового потока? Дело в том, что проекты по восстановлению наследия — процесс трудоемкий и сложно прогнозируемый. Во многом, это не стратегия, но тактика. Всегда, именно всегда — речь идет о сложной исследовательской работе в архивах. Это работа не дизайнера, но ученого, цель которого выявить максимально значимое смысловое составляющие конкретного здания. Это выезды на место, постоянные консультации с десятками специалистов по различным вопросам (например, юридические или инженерные), прибавьте к этому, поиск главной идеи: написать сценарий новой жизни для здания и для людей, которые будут здесь жить или этим зданием пользоваться.
Чем захватили вас тогда объекты культурного наследия, что перевесило чашу весов в их пользу?
Ключевое — то, что чувствуешь себя Создателем, что значит — большой объем творчества на каждом объекте. При этом, важно понимать, что объект достается в разной степени сохранности, и, как правило, состояние либо аварийное, либо руинированное. В разработке нового приспособления для ОКН учитывается совокупность факторов: история в контексте территории, сюжетная линия владельцев, — все объединяется вместе в единую канву. Здание получает вторую жизнь за счет концепции, — обновления коммуникации с возможностью выполнять современные функции. Иногда вместе с предметом охраны восстанавливается историческая застройка улицы. Архитектор, работающий с ОКН, похож на путешественника во времени, который лавирует в прошлое. Попадая в другой век, он фиксирует состояние здания в прошлом, возвращаясь в будущее — он домысливает решения, которые будут актуальны через 50, а то и через 100 лет. Мы восстанавливаем прошлое, делая это так, чтобы через много лет объект существовал в формате культурного наследия, и не было соблазна упростить его, превратив, например, в коммерческий объект. Лично мне это кажется наиболее интересной точкой развития исторической архитектуры.
Чем приспособление отличается от реставрации?
Приспособление может включать как элементы реставрации, так и ремонта. Мы не превращаем историческое здание в музей, а меняем функциональность объекта. За счет перепланировки и реконструкции, мы адаптируем здание под современные актуальные требования. Направление приспособления сегодня в тренде.
ОКН приспосабливаются не только под рестораны, клиники, офисы, но под отели, а также, под фамильные резиденции, и в этом случае, возрождается их историческая функция.
Реставрация — мастерство штучное, как и каждый специалист, занятый в этой сфере. Как подбирали команду?
Для проведения работ по приспособлению необходима лицензия Министерства культуры. Я, как руководитель компании, ее имею. Мы специализируемся на приспособлении и занимаем нишу между реставраторами и классическими архитекторами. По сути, мы должны уметь абсолютно все: были проекты, когда в рамках приспособления входила реставрация от конька крыши до оконных проемов, все интерьеры, включая напольные покрытия, заполнение дверных проемов, росписи, лепнина. И этот богатый старинный интерьер надо было приспособить под новую функцию, а затем внедрить инженерные системы, не забывая, что это памятник, который находится под охраной.
Отдельной специализации "приспособление" в вузах не существует, по сути дела, надо иметь хороший разноформатный опыт архитектора — реставратора-дизайнера. Кроме непосредственной практики, мы стараемся участвовать и в научно-исследовательской жизни, которая включает общение и обмен опыта с нашими коллегами и представителями смежных профессий. Однако, определенные критерии подбора у нас существуют. Подбирая людей в команду, я учитываю желание людей развиваться в направлении реставрации объектов культурного наследия, потому что специфики связанной с этим профилем очень много. И наконец, я болею за это дело, бесконечно его уважаю и фанатично люблю, и хочу видеть рядом людей, так же преданных наследию. В наших планах, пусть пока не обозначенных, основать Академию для архитекторов и дизайнеров, планирующих работать в приспособлении ОКН.
Тема восстановления исторических объектов и ОКН зазвучала на высоком уровне лет 10-15 назад. Можно ли сейчас подвести какие-то промежуточные итоги?
Тренд на привлечение инвесторов, конечно, остается и будет, думаю, более явным. В 2012 году в Москве и в 2018 в Петербурге были приняты региональные программы "Рубль за квадратный метр", Московская область реализует программу "Усадьбы Подмосковья" с 2013 года. Работают аналоги и в регионах. Однако на практике их эффективность и популярность оказалось не совсем такой. Самое банальное объяснение — инвестор вкладывает сотни миллионов рублей, объект культурного находится у него в аренде. Где гарантия того, что восстановленный дворец не изымут?
Сейчас государство делает ставку на Программу сохранения ОКН РФ, которая стартовала в прошлом году. Намечается, что к 2030 году должны быть отреставрированы 1000 ОКН. Программа в процессе создания, но уже сейчас оператор, Дом.РФ, собрал на своем портале памятники федерального и регионального значения, ранее стоящие на балансе у государства. Среди них можно найти невероятные шедевры, например виллы в Крыму, ничуть не уступающие по шику и классу итальянским. Инвестировать в их возрождение сейчас становится, проще благодаря льготной ставке и господдержке на других условиях, чем ранее принятые программы. Второй важный момент — благодаря таким программам изменится восприятие объектов наследия, их стоимость приблизится к общепринятой мировой. А также изменится парадигма, что фамильная усадьба — явление из параллельной аристократической жизни.
Что придет на смену этому утверждению?
Во-первых, что приобрести ОКН доступно, это не только удел депутата или очень богатого человека. Есть потрясающие объекты, уже среди выставленных пилотных, которые доступны малому и среднему бизнесу, и крупным инвесторам, это лоты в пределах 2,5 — 5 млн рублей. Да, это не Москва и не Петербург, но это настоящая русская усадьба с территориями. У людей должно появиться сознание мецената, в нашей компании даже появилось такое слово инвестор-меценат. Ведь возрождая усадьбы, мы возрождаем Россию, сегодня, когда национальную идентичность мы осознаем заново, это очень хорошо чувствуется. Когда соприкасаешься с этой тонкой гранью между прошлым и будущим, неважно: собственник ты или девелопер, если ты работаешь с наследием, ты формируешь наследие для будущих поколений.
——————————————
Интервью подготовлено Юлией Соборницкой для © ARCHITIME.RU
КОПИРОВАНИЕ ТЕКСТА И ЗАИМСТВОВАНИЕ ФОТО ЗАПРЕЩЕНО БЕЗ АКТИВНОЙ ССЫЛКИ НА ARCHITIME.RU
——————————————